Детство? Комната 6 квадратных метров и радио, доносящее чужие хиты.
Не так уж много о тебе известно. Ты родился в Токио, районе Санья - квартале бывших рабочих, где "мечты глохнут быстрее, чем ростки в бетоне". Отец - спившийся таксист, мать - прачка, не выдержала постоянных избиений мужем и ушла, когда тебе было двенадцать. Вы с отцом жили в маленькой комнатушке, с единственным радио, из которого лились хиты 80х. Твоё детство точно не было примерном счастливого взросления, ведь после ухода матери отец переключился на тебя - ты до сих пор можешь по пальцам одной руки пересчитать те дни, когда видел его трезвым.
В 12 лет я понял: голод - лучший учитель. Он не врет про твои возможности.
Твоя первая мечта - стать певцом. Не срослось, вместо микрофона ты видел грязную посуду в ближайшей кафешке, которую приходилось постоянно мыть. А по ночам коробки и скотч в службе местной курьерской доставки. В 15 лет ты подрабатывал разносчиком суши и случайно доставил заказ в офис клана Инукаи. Там ты услышал, как из якудза напевал старую энку-песню. Ты поправил его - природа наградила тебя абсолютным слухом. Вместо избиения над тобой посмеялись и позвали прислуживать на вечеринке босса. Там ты впервые увидел сякухати и захотел научиться играть на ней.
Отца хоронили под дождем. Я не плакал - считал капли, падающие на его дешевый гроб.
Смерть отца стала облегчением для тебя. К тому моменту ты уже попал в музыкальную индустрию - стал мальчиком на побегушках в третьесортном лейбле. Уже тогда ты понял, что "без крыши" в этом бизнесе не выжить. В 2003 году ты записал демо, продюсер, который послушал ее, вынес вердикт: "Ты не звезда. Ты тот, кто их делает".
Якудза дали мне больше отцовского тепла, чем родной отец.
Плотные связи с кланом открыли тебе дорогу наверх. Ты создал первый успешный проект - j-pop-группу «Tokyo Dolls». Девочки из бедных семей, контракты на 20 лет, 95% доходов отходили лейблу. Инукаи помогали тебе давить на конкурентов, о и ты сам был неплох - не гнушался заниматься шантажом, собирая компромат на нужных лиц, от звукорежиссеров до политиков. Ты также поднаторел в людской психологии и понимал, когда нужно надавить, а когда достаточно ласкового слова. За тобой потянулась дурная слава, а вместе с ней и прозвище - Kurofune no Oni. Демон Чёрного Корабля. Мне говорили, тогда ты посмеялся. И вскоре после этого основал свой лейбл - Kurofune Records.
Деньги пахли потом и дешевым саке. До сих пор ненавижу этот запах.
Внутри лейбла творились... интересные дела. Поджоги чужих студий, утечки компромата, отмыв денег через концерты, продажа мерча "в черную". Ты использовал артистов для выступления в клубах якудза, тех самых, где "решались дела". Ты писал легенды для членов клана (поговаривали, что превратил однажды сына оябуна в "продюсера", для отмывки денег). Иногда ты предоставлял доступ к звездам для "особых" клиентов, но редко, ты не любил, когда трогали твоих артистов. Ты стал королем, которого боятся.
Музыка - это трупы. А я - лучший гробовщик в городе.
Ты стал из самых влиятельных продюсеров Азии, но никогда не появляется в рейтингах Forbes- твой капитал скрыт через офшоры и номинальных владельцев. Твоё слов закон. Если ты говоришь "Этот артист - звезда", его берут на все шоу. Если говоришь "Он закончился", карьера артиста исчезает за месяц. ты также обзавелся личными связями с Nippon TV, Fuji TV, Mnet Korea, контролировал примерно 30% J-pop-чартов через своих артистов и ещё 20% через "договорённости". В Корее ты получил долю в маленьком, но агрессивном лейбле, а вот в Китае и Юго-Восточной Азии твоих артистов не пускают на главные сцены, но их песни воруют для дорам и тикток-трендов.
Молодые певцы говорили за твоей спиной - "Если Рё предлагает контракт - беги. Но если ты убежишь, он найдёт тебя". Конкуренты выражались лаконичнее - "Он не продюсер. Он вирус, который убивает индустрию".
В бизнесе есть три силы: талант, деньги и страх. Я даю первое, контролирую второе и создаю третье.
В 2012 году ты услышал меня на шоу Nodojiman. Услышал и стал единственным, кто разглядел за гайдзинской внешностью боль. Ты немедленно подписал контракт со мной и принялся лепить... кого? Кого ты сделал из меня, Рё? Я до сих пор не знаю. Однажды ты сказал мне, что я твой "высокорисковый проект". Ты вложил в мое продвижение два миллиона долларов и посадил меня в долговой капкан. Но я был счастлив. Был готов целовать тебе ноги. Тогда я еще не понимал, что кроме меня у тебя есть два, может, три основных проекта. И еще десяток тех, чьи звезды могли погаснуть в любой момент, но тебе было плевать.
Слёзы артиста - самая дорогая валюта.
Сейчас я понимаю, что был для тебя инвестицией, сыном и собственностью. Ты действительно верил в меня, но не мог позволить мне быть свободным. Я же считал тебя тюремщиком, отцом и самым большим предателем. Помню, как смотрел в твои глаза, карие, как пустые гильзы. И понимал, что для тебя люди - цифры в таблице excel. Просто у меня там самая большая строка.
Однажды я увидел документы на твоем рабочем столе. Shu Farago - ROI 137%. Но были и другие цифры, я все пересчитал. ROI 209%. Ты намерено занизил цифры, для меня, да? Что-то надломилось во мне. Вот и все наше доверия, Рё. Бухгалтерия, и ничего больше. Ты никогда не видел во мне человека, только актив.
Ты думаешь, ты особенный? Я сделал из тебя легенду. Могу сделать мусор.
В 2016 году ты начал терять контроль. Ну, знаешь, ты здорово перегнул палку. Все эти витамины, таблетки, БАДы - фармакология для голоса, идеальные параметры, ежедневные замеры тела при диком графике и еще более диких диетах. Я сорвался. Закрутил роман с сотрудником прокуратуры. И ты взорвался - кажется, это был первый раз, когда мы орали друг на друга до хрипоты. Но я сдался, и ты отступил... на время. Ты уже тогда знал, что ничем хорошим это не закончится, верно?
Через два года мы с Като поехали в небольшой отпуск на Окинаве. Это было удобно, потому что ты улетел в Корею, и меня почти не контролировали. Като в то время вел дело против Инукаи, адепты клана выследили его. Нас. Помню стрельбу на в том переулке, полном туристических кафешек и лавок. Помню первую пулю и падение вниз, с бетонного парапета. А потом темнота.
Я очнулся уже в больнице, не знаю, сколько денег ты потратил, чтобы собрать меня по частям в швейцарской клинике. Два года непрерывных вложений, реабилитации, но я так и не сказал тебе спасибо. Ни за подсунутую газету с заметкой о женитьбе Като. Ни за новый контракт, который больше напоминал добровольную сдачу в рабство.
Однажды ты сказал мне: "Когда я увидел тебя после выписки из клиники, то сразу четко понял одну вещь - мой Шу умер там, на Окинаве. А это... этот просто носит его кожу".
Я не манипулирую. Я просто знаю, какая нота заставит тебя петь.
США. Ты решил реабилитировать мою карьеру здесь. Там шрамы будут экзотикой, а не изъяном. Там хриплый голос станет "грубым шармом". Там... там, может быть, ты найдешь способ вернуть мне огонь.
Первый полгода я не мог выдавить из себя ни строчки. Ни одной ноты. Ты спрашивал - где песня? Я отвечал - нет песни. Ты усмехался. пожимал плечами и бросал равнодушно - лейбл не платит тебе за молчание. После ты запер меня в номере, на три дня, с одной бутылкой виски, и на свет появилась "Меланхолия". Это был взрыв, бомба, рождение новой звезды. Мой золотой билет. Что могло пойти не так?
Я не спасаю таланты. Я даю им красивый способ умереть.
Ты сам нанял для меня Тайлера. Просто забрал его от какой-то второсортной рок-группы и приставил ко мне в качестве нового тюремщика. не учел одного - для тебя моя боль была товаром на продажу, для Тая она стала упоением. Наш роман закрутился очень быстро, все, как тогда, с Като, однако в этот раз твое давление дало неожиданные результаты. Я захотел уйти.
Мы с Таем вошли в твой офис. Белый пол, чёрная мебель, красное вино в хрустале. Как будто ты специально оформил всё в цветах предупреждения. Ты не встал. Не предложил сесть. Просто положил на стол папку: "Подпиши". Я взял ручку. Без дрожи. Без слов. Как будто подписывал квитанцию за электричество. Ты зачитал список требований вслух: "Меланхолия". Все демо. Все черновики. Все тексты. Даже те, что никогда не выйдут. Даже те, что написаны на салфетках. Три миллиона долларов — всё, я скопил за годы. Права на имя "SHU". Права на образ - чёрные одежды, шрамы, всё, что фанаты любили. "Это грабёж!" - закричал Тайлер. "Заткнись" - бросил я.
Мы ушли. Вслед донеслось насмешливое - "Нет. Это плата за предательство".
Вот и вся. Наша с тобой многолетняя история подошла к концу. Или?..
В остальном:
- Ты - пустота. Твоя над офисом Kurofune Records (район Роппонги, Токио). Идеальный распорядок дня. 4:00: Пробуждение. Холодный душ (даже зимой). 4:30–6:00: Прослушивание демо новых артистов (90% отвергаешь без объяснений). 7:00: Завтрак - чёрный кофе, омлет + одна сигарета. До 22:00: Работа. Никаких обедов — "голод обостряет слух". 23:00: Ужин - рамен из "Fuunji"
- У тебя никогда не было жены и детей. Только кошка бомбейской породы. Кошка, к слову, официально зарегистрирована как "директор по творческому контролю".
- В 2005 году у тебя обнаружили рак - последствия твоего курения с 14 лет. Тогда ты сказал врача - "Лечите. Но если я умру - вы умрёте первыми". Рак удалось победить, ты находишься в ремиссии с 2008 года. Но с той поры у тебя остались хронические боли из-з удаления 30% легкого, фобия перед больницами и пластыри с фентанилом.
- Твой отец умер в нищете, а мать до сих пор живет в сельском храме и называет тебя "проклятием". Братьев и сестер у тебя нет.
- Ты коллекционируешь чайные чашки, играешь в сёги, смотришь дорамы про врачей и смеешься над ошибками, а еще работаешь 120 часов в неделю, ни раз за последние 19 лет на брал отпуск и любишь пугать своих артистов.
- В 2024 году ты услышал по радио мою новую песню "Glass Heart". Ту, где в припеве была фраза: "Ты разбил меня, чтобы собрать заново... Спасибо. Я теперь крепче". Ты понял две вещи: я все еще пою твои песни, просто сменил слова; но я ошибся. Не "стеклянное сердце" нужно было разбивать. Его нужно было наполнить - ядом, болью, чем угодно... лишь бы оно продолжало биться только для тебя.
Чуть больше про наши отношения.
- Ты используешь моих бывших коллег, чтобы получать доступ к моим демо. Например, демо-версия "Lonely Star" была украдена и переработана другим артистом лейбла.
- Ты нанимаешь сессионных музыкантов, которые работали со мной, чтобы воспроизвести мой уникальный стиль. Скрипку заменяют синтезатором, а оперный вокал - автотюном.
- Когда я упомянул о желании записать рок-оперу, ты быстро выпустил похожий проект "Тень скрипки", но с упрощённым сюжетом и поп-звучанием.
- Мой старый контракт с лейблом позволял тебе использовать все наброски, сделанные во время нашего сотрудничества. Это дало тебе доступ к старым записям, которые ты перерабатывал и выпускал под новыми именами.
- И что в сухом остатке творится между нами? Болезненная привязанность. Несмотря на ненависть, я признаю, что ты был единственным, кто по-настоящему понимал мой талант. Я сказал: "Он был моим демоном. Но без него я бы не узнал, что у меня есть крылья". Наша история - это бесконечный цикл боли, творчества и невысказанных чувств.
Ты не хочешь меня.. Ты хочешь моего поражения. Я не хочу тебя. Я хочу твоего унижения. Но мы оба в итоге получим не то, что хотели.
Итого:
- Нет, эта заявка не в пару. Скорее в хреновый токсичный броманс.
- Нет, они никогда не спали, хотя танцевали на грани.
- Да, мы будем описывать общее прошлое - много, вкусно, драматично, стекольно.
- Да, это нездоровые отношения.
- Нет, не нужно глубоко разбираться в музыкальной индустрии ирл.
- Да, в этом случае темп игры имеет значения, 2-3 поста в неделю ок.
В остальном. Залетай в гостевую, выдам тг. И начнем.
,
